– Господь с тобой, – испуганно отмахнулся Лерр. – Скажешь такое.
– За что тебя выгнал Кузьма? – пододвинулся к нему Маргеладзе.
Адвокат смотрел на него испуганно.
– За Сабура… Говорит, плохо вытаскиваю Сабура из тюрьмы.
– А может, за то, что на каждом углу размахиваешь малявой Сабура?
– Где я размахиваю? Знают только ты и… и Кузьма.
Вахтанг с презрением посмотрел на адвоката.
– Короче, ты в говне. С ног до головы. И уже не отмоешься… – Встал, сказал парням из охраны: – Пусть дожрет… а что не дожрет, муравьи докушают. Вместе с этим словоплетом… Он вкусный, недели две будут пировать муравьишки.
Адвокат бросился ему под ноги, попытался ухватиться за брюки, но Маргеладзе с силой оттолкнул его и пошел к джипу.
Лерр пополз следом, но охранники отбросили его обратно, потом стали связывать и закручивать его в ту самую плотную скатерть, на которой только что стоял обед.
Колонна военных грузовиков, растянувшаяся чуть ли не на полкилометра, вошла в небольшой придорожный поселок и уже почти покидала его, когда сразу с нескольких сторон дорогу ей перекрыли юркие «газики», выкрашенные в защитные цвета. Из них выскочили солдаты с автоматами наперевес, бросились к грузовикам.
– Не двигаться! Оружие бросить! Машины покинуть!
Солдаты выдернули водителей из кабин, мгновенно разоружили конвой, проникли под брезент грузовиков.
…Вахтанг стоял перед телевизором, слушал новости.
– И вот сообщение ИТАР-ТАСС, которое только что принесли мне в студию, – сказала девушка-диктор. – В Ставропольском крае сегодня в десять утра подразделениями спецслужб была задержана колонна военных грузовиков с контрабандным грузом – оружием и боеприпасами. По оценке специалистов, стоимость груза оценивается в несколько миллионов долларов…
Девушка исчезла с экрана, и вместо нее появились кадры захвата автомобильной колонны – камуфляжные «газики», перегородившие дорогу автопоезду, солдаты с автоматами, бегущие к грузовикам, испуганные и растерянные лица людей, конвоировавших груз.
Вахтанг беззвучно и зло выругался, ударил кулаком по краю стола с такой силой, что отбил кусок, постоял в беспомощном гневе, стал набирать чей-то номер.
Поздним вечером Кузьмичев как раз выходил из сверкающего огнями казино, когда к нему напрямую подошел Маргеладзе. Похоже, он знал о месте нахождения Сергея, поэтому шагал к нему без привычных восклицаний и прищелкиваний языком.
Руки не подал, произнес:
– Есть разговор, Кузьма.
Они отошли в сторонку, где им не мешали посетители, шум играющих. Охрана и того, и другого по отдельности выстроилась сзади.
Вахтанг достал из кармана газету, показал крупный заголовок на первой полосе: УБИТ ОДИН ИЗ ЛУЧШИХ АДВОКАТОВ.
– Читал?
Сергей кивнул.
– Здесь написано, что он вел не только твои дела, но и дела крупных авторитетов. В частности, Сабура.
– Пишут многое. Главным образом, глупости.
– Труп нашли полуобглоданным в лесу… Твоя работа?
– Думаю, твоя.
– Я его не знал. В упор не видел!
– Зачем тогда приехал?
– Предупредить, что оружейный бизнес – смертельно опасный бизнес.
– Это мимо меня.
Вахтанг не мигая смотрел в глаза Кузьме.
– А записка Сабура?
– Записка? Какая записка? – Сергей держал взгляд Маргеладзе.
– Которую тебе передал адвокат.
Сергей легонько оттолкнул Вахтанга, готовясь отойти.
– Не понимаю, Вахтанг, о чем ты.
Тот жестко перехватил его:
– Это очень опасный бизнес, Кузьма! И не суй туда нос – откусят!
Кузьмичев насмешливо смотрел на него.
– Зачем же ты им занимаешься?
– Чтоб ты не лез туда!
– А я и не лезу. Разве у тебя есть другие факты?
– Лезешь! Везде лезешь! Даже ипподром хочешь зацапать, а я ведь тебя предупреждал, что это мой кусок! – Маргеладзе протянул растопыренную ладонь. – Кузьма… Хватит воевать. Давай дружить и делать бизнес вместе. Иначе нас перестреляют поодиночке. Причем сделают это самые близкие, самые верные люди. Подумай, Кузьма. Тот рассмеялся, но жать руку не стал.
– Мы столько раз жали друг другу руки и мирились, но ничего из этого не получалось. Почему, Вахтанг?
Тот подумал, пожал плечами:
– Наверно, потому что мы оба сильные. Сильные и глупые. И пока кто-то нас не научит, не остановимся… Не дай бог, пуля-дура остановит.
Дом Платонова, директора ипподрома, в престижном дачном поселке был одним из самых дорогих и красивых. Бревенчатый, отполированный, он был похож на терем, только во много раз превосходил сказочное строение по габаритам.
Была уже поздняя ночь. Директор сидел в каминном зале в халате, смотрел новости по телевизору. Жена и двое малых детей расположились в верхней комнате, смотрели по другому телевизору мультиковый концерт.
Было по-летнему тепло, окна пришлось открыть, доносился собачий лай с соседних участков.
Мимо их дома на большой скорости пронесся невзрачный «Москвич», на секунду притормозил, и в окно терема что-то полетело.
Раздался взрыв.
Машина рванула прочь, уносясь от криков, от паники, от всполошившихся соседей, от дыма, ползущего из окна.
Оксана в ночной сорочке стояла возле темного окна, смотрела на пустой двор, на запертые ворота.
Вернулась к постели. Легла на бочок, затихла, прислушиваясь к малейшему шороху.
Утром она вышла на широкую магистраль, ведущую в Москву, стала голосовать.
Возле нее притормозила аккуратненькая иномарка, и парень, сидящий за рулем, спросил с улыбкой:
– Такая красивая и одна?
– Поехали, – сухо произнесла Оксана.
– Куда, красавица?
– В центр.
– А чего такая серьезная?
– Сколько с меня?
– Нисколько.
– Тогда сиди и молчи, иначе получишь, – серьезно предупредила она.
Парень удивленно покосился и замолчал.
Вышла из машины Оксана в районе трех вокзалов. Махнула пареньку-водителю, потолкалась возле палаток, заваленных разной мелочью, купила бутылку минералки и, отпивая по глотку, зашагала к большущему универмагу, расположенному рядом с Казанским вокзалом.
Вошла внутрь. Стала ходить вдоль прилавков, приглядываясь и прицениваясь.
Накупила от нечего делать несколько сумок разных тряпок, главным образом мужских – маечек, трусиков, носков, – вышла на улицу и стала голосовать.
Неожиданно резко притормозила крутая иномарка. Из нее смотрел на девушку Костя.
От неожиданности Оксана выронила сумки с покупками, ноги приросли к земле, и она лишь испуганно смотрела на «утопленника».
Костя покинул машину, подошел к девушке.
– Привет…
Она продолжала стоять неподвижно.
– Любишь большие магазины? – Костя нагнулся, поднял сумки, передал их Оксане. – Торопишься?
Она отрицательно покрутила головой.
– Может, прокатимся? – кивнул парень на свою машину.
– Зачем? – еле разжав губы, спросила она.
– Поговорим… Нам ведь есть о чем поговорить?
Оксана на деревянных ногах подошла к иномарке.
Костя взял сумки, забросил на заднее сиденье, открыл перед девушкой переднюю дверь.
– Убьешь? – спросила она.
– Нет, – усмехнулся он. – Просто поговорим.
Машина тронулась, и они некоторое время ехали молча. Костя повернул к ней голову.
– Ты все время в Москве?
– Почти… Последнее время за городом.
– Дача?
– Чужая.
Снова замолчали, и снова первым заговорил Костя:
– Никогда не вспоминала меня?
– Вспоминала, – кивнула она. – Жалко было.
– Жалко, что не утопила? – засмеялся парень.
– Нет, просто жалко, – серьезно ответила Оксана. – Ты ведь тоже живой человек.
– Как-то не заметил.
Она взглянула на него, подтвердила:
– Живой.
Остановились возле открытого небольшого ресторанчика, оставили машину на специальной площадке, заняли свободный столик.
– Есть хочешь? – спросил Костя.
– Нет, – почему-то с испугом ответила Оксана.
– Пить?
– Воды.
– А если вина? За встречу.
Она оценила шутку, чуточку улыбнулась:
– За встречу можно.
Официантка, молодая девчушка, приняла заказ.
Костя, подперев кулаком подбородок и облокотившись о стол, стал разглядывать Оксану.
– А ты еще лучше стала.
– Спасибо, – смутилась она.
– Живешь с кем-нибудь?
– Да, – коротко ответила она и вдруг испугалась собственного ответа.
Официантка принесла закуску, вино, расставила все это на столе и удалилась. Костя поднял бокал.
– За встречу?
Оксана улыбнулась, опустила от неловкости глаза.
– Да, за встречу.
Выпили, и она призналась:
– Я чуть было не потеряла сознание.
– Я тоже, – кивнул Костя. – Глазам не поверил. И знаешь, никакой злости.
– Правда?
